Победители - Огнёвское

Девушка и война

"Идет война народная, священная война". А молодая красивая девушка Аня Первушина хотела мира и счастья. Жизнерадостная, веселая, она не уступала в работе деревенским парням. А немцы наступали. Взяли на фронт всех мужчин, парней. Но страшная битва за Родину продолжалась. И Аня просится на фронт. Слишком молода, и ее не взяли. Тогда она с головой уходит в работу, помогая, чем можно, фронту. Сводки с передовой неутешительны. И страшная блокада Ленинграда. Аня идет в военкомат. И 20 октября 1943 года ее берут в учебный женский полк в городе Кимры Калининской области.

Началась суровая служба. Поселили девушек в огромное разбомбленное здание бывшего завода. Не было стекол в окнах. Ветер, дождь, снег врывались в помещение и сковывали холодом тела и души молоденьких девченок. Днем на изнуряющих маршбросках одежда намокала, а высушить ее было негде.

Быт свой налаживали сами, как могли и чем могли. Сами сложили печки, залатали дыры, вставили стекла в рамы. А обучение военному делу продолжалось. Местность была болотистая. Приходилось бегать, ползать и по воде. На себе тащили все: плиту к миномету, которая весила 22 кг, противогаз, саперную лопату.

"Очень было трудно, но я не унывала, терпела все с пониманием, что так надо", - рассуждает Анна Тимофеевна Первушина.

Познав науку воевать, девушки направляются под Ленинград оборонять его рубежи. В то время блокада этого многострадального города была прорвана с востока, со стороны Ладожского моря. Но фашистские самолеты продолжали летать и бомбить. Нужно было вовремя засечь их подлет. И Аня получила приказ служить на установке-локаторе.

Порой бывало очень страшно. Особенно после прямого попадания фашистской бомбы в их полевую кухню. Были убиты оба повара. Очень опасались бандитских вылазок финнов. Однажды на соседней батарее вырезали человек пятнадцать. Поэтому, стоя в карауле, на посту, Аня до боли в глазах всматривалась в темноту, в близрастущие березки: не подкрадывается ли враг. И непрятный холодок пробегал по всему телу, как финны, бесшумно подкравшись, ножами снимали часовых.

Так, терпя лишения и невзгоды, Аня прослужила до Победы. "И какая это была радость!" - с дрожью в голосе проговорила Анна Тимофеевна. А сама достает карту-атлас и, прищурившись, рассматривает ее. "Вот здесь, у этого села, стояла наша батарея", - задумчиво произнесла Анна Тимофеевна. Я взяла карту: на ней значилось с. Паргалово, недалеко от города Всеволожск, что в тридцати километрах от Ленинграда.

Анна Тимофеевна воспитала четверых детей, у ней десять внуков, четыре правнука. Все приходят, приезжают, помогают ей во всем. О каждом она говорит с лаской и теплотой в голосе.

Живет Анна Тимофеевна в просторном доме. Какая чистота и порядок везде! На полу половички с рисунком, вязаные цветные коврики придают уют и покой душе. Тепло и приятно на сердце от общения с этой простой милой женщиной, которая была в числе тех, кто приближал Победу над врагом.

в начало Красное знамя № 114 от 31 декабря 2004 г Н.Г.Толшмякова

Война и девушка, вы не должны быть вместе,

Но были столь лихие времена,

И с поля боя шли плохие вести,

Что на защиту встала вся страна.

Вам бы гулять под звёздами ночными,

Вдыхая аромат фиалок полевых

И наслаждаться звуками речными,

А вы на рубежах позиций огневых.

И лиха вы сполна вкусили,

Стоя у зениток и на боевом посту.

Откуда ж вы черпали силы?

Вы верили в Победу и в свою звезду.

13.12.2004 Н.Г.Толшмякова

Пиминова Александра Никитична - ефрейтор 1 - го отдельного женского запасного стрелкового полка.

- Меня на фронт провожали в 1943 году мама и сестренка. Призвали нас Багарякским РВК 9 человек. У меня образование было 3 класса, а в военкомате поставили 7 классов. Воевать с немцами не пришлось. После учебы нас распределили по частям. Из наших багарякских девушек не вернулась с войны Болотова Лиза. Ее даже никто не помянул за прошедшие годы. (Болотова Елизавета Степановна 1923 года рождения, гвардии ефрейтор 63 гвардейского стрелкового полка, 23 гв. стр. дивизии, погибла 3 февраля 1945 года, захоронена в Германии в г. Ландек. - автор).

После Победы выдали нам 300 рублей и отправили домой. Я помню, приехала, а родители на покосе были. Смотрю, мама веники несет. Радости то сколько было, что дочка ее домой живая вернулась. После войны жили плохо. Хлебушка небыло, приходилось колоски собирать и мерзлую картошку с колхозных полей выкапывать.

Родила мальчика, но он у меня умер. Вышла замуж, а муж туберкулезом заболел и вскоре умер. И сына похоронила. Он в 17 лет застрелился. А сколько надежд было, когда закончилась война. В день Победы завели патефон и устроили себе праздник. За годы войны всякое случалось. Была у нас командирша вредная такая. Однажды на посту часового едва не застрелила. Убрали ее от нас.

Раньше для женщин фронтовичек льготы были. Нас также как и мужчин вши ели. Сегодня стало невмоготу жить. На днях окошко вышибли дома. Пенсии хватает только на хлеб. Никому мы теперь не нужны.

Вот уже верно - лишь время расставляет все по своим местам. Нынче ясно: как ни крути, лучшие (или самые главные) годы связаны у солдаток с войной. Выходит, зря они стремились в будущее. Немного же там оказалось... Прежде всего - тут они, поднявшие из руин хозяйство и раненых, искалеченых мужей, оказались один на один с собственной старостью.

Об одном фронтовики жалеют из прошлого. О том, что сдали оружие. Сегодня пригодилось бы... Нынче бей во все колокола, кому ты нужен? Вот ведь как вышло, они вместе с мужчинами в трудный час страну защищали, а она их - нет.

Первушина Анна Тимофеевна - рядовой, оператор зенитной части.

- Я вместе с Александрой Никитичной призывалась в 1943 году. Попала в Ленинград в зенитную часть. Люди в Ленинграде как тени ходили. Часть наша отбивала налеты вражеской авиации.

Такая вот совсем "женская" работа. У каждой на той войне своя: у одной сбивать самолеты, у другой - связь поддерживать, у третьей - лечить раненых.

- После Победы выдали нам сухой паек. Консервы эти я привезла домой и первое время на них жили. Радость была огромная, что закончилась война. Надоела она. Терять своих подруг было больно. Случалось, что девушки не выдерживали ужасов войны. Одна из девушек пыталась удавиться. Затем ее от нас убрали.

Женщина на войне, с ее силой и слабостью, - это теперь можно про то рассуждать. На войне слабость - дорога под трибунал. Но прожили жизнь, и оказалось, у страха много лиц. Страх от пикирующего бомбардировщика, от разрывов снарядов - пронзительный, мгновенный. Но не менее страшно от будничного состояния, вяло текущего, когда не видно конца, когда знаешь, что Дня Победы не будет.

- После войны я вышла замуж. Прожили с мужем восемь лет. Затем он заболел и умер. Муж участвовал в войне с Японией. В прохладные сентябрьские дни 1945 года переправляясь через реку, сильно простудился. После войны здоровье ухудшилось. Воспитывала одна троих детей.

* * *

Все - таки - необыкновенные, удивительные русские женщины. Почти все мои собеседницы, рассказывая о войне, говорили об одном чувстве. Даже под бомбежкой люди инстиктивно жались друг к другу. Им и сейчас хотелось бы повстречать своих боевых подруг. Багарякские солдатки, те аж к смерти готовятся вместе. На войне, как на войне - свои законы. Могло ли полвека назад, в самом пекле, им пригрезиться, что их могут не похоронить по-людски, не хватит древесины в Росии, а иных станут хоронить в пакетах из целлофана.

Они ходили в разведку, устанавливали связь, лечили раненых, форсировали водные преграды. А это было для женщины особым кошмаром. И зная это, бойцы брали с двух сторон крепкую жердь и, как лягушку-путешественницу, переправляли с берега на берег. И когда была передышка - быть убитой или убивать на фронте женщинам удивлялись и обещали; вот кончится война, проклятая, страна будет носить вас на руках. Они же хотели своей женской доли добрать потом, но не вышло.

Они старели без мужчин. Из ста парней их поколения в живых осталось трое, да и те, искалеченные, рано уходили от них в мир иной. Так и жили с младшими сестрами и их мужьями в подселении, воспитывали своих и помогали растить племянников.

В стране, говорят, новая жизнь, и нечего на нее старые долги вешать. Лес рубят - щепки летят!

Ох, как больно они летят в беззащитных уже этих женщин. Неужели никто ничего не должен обыкновенным девушкам с необыкновенными солдатскими судьбами, удивительным русским женщинам, защищавшим в трудный час страну.

в начало Красное знамя от 9 ноября 1992 г. Н. Сухоруков

Долгий путь из Норвегии в Огнёво

С волнением подхожу к просторному деревенскому дому, который на фоне березовой рощицы, что примостилась у самого озера, выглядит нарядно и весело. У двора раскидистая сосна. По ней с сучка на сучок бойко перескакивают синицы. Великолепен вид зимней природы. Снег сверкает, вспыхивают и гаснут искры - блестки. Как будто природа сама создает уют и радость немолодым уже людям, которые живут здесь. Это Александр Иванович Первушин и его жена Мария Кузьмовна, которые вырастили и воспитали десять детей. Это для супругов надежда и опора в жизни.

"Только вот с Мишей мне очень трудно", - горестно вздыхает Мария Кузьмовна. К сожалению, армия не всегда возвращает родителям здоровых детей. Вот и Миша пришел домой больной. Лечат его теперь, но болезнь не уходит.

Александр Иванович участник Великой Отечественной войны.

"В армию призвали в 1940 году в г. Хабаровск. Служил там год. А в 1941 перебросили под Москву", - вспоминает он. Враг тогда стоял у стен столицы. Шли кровопролитные бои. На глазах гибли боевые товарищи. Поднялись москвичи на великую борьбу за родной город. Непрерывно по улицам шли новые и новые батальоны в бой. А идти было недалеко - это было самое страшное и необыкновенное. Но немцев отбросили от Москвы. "Взрывы бомб, выстрелы, свет прожекторов, ракеты, рассыпавшиеся разноцветными змеями, гул моторов, вой сирен - все слилось в единый кошмар, ад", - вспоминает Александр Иванович.

Попал в плен под Цимлянском. Элеватор, у которого стоял их взвод, разбомбило. Образовались огромные, страшные ямы, в которых и оказался молодой тогда Саша. Немцы окружили эти ямы, и держали там наших бойцов почти голодными, в воде. А потом плен. Какие-то смрадные теплушки, затем баржа, и привезли их в Северную Норвегию, в концлагерь; строили этот лагерь чехи. "Как сейчас помню два длинных барака и кругом горы". Одели на них колодки, которые при работе стирали босые ноги в кровь. Кормили морской капустой, тухлой рыбой, горелой пшеницей. Строили тоннель в горе, чтобы соединить Северную Норвегию с Южной.

"Полгода день, полгода ночь, но эти понятия у нас смешались, для нас была все ночь, никакого просвета, но мы держались", - вздыхает Александр Иванович. Как выжил, непонятно, молодой был, здоровый. Многие погибли там.

День Победы встретил в этом лагере. "Это было ночью, подняли нас, построили и объявили, что лагерь освобожден американцами, конвой немецкий снят", - рассказывает Александр Иванович.

Конечно, радость была великая. Но были все так измождены, обессилены, что даже не могли поверить, и только слезы текли у всех по худым лицам.

Американцы вербовали в свою армию, просили сделать два шага вперед, кто согласен. Согласились человек двадцать. Кормить начали получше, чтобы набрались сил для отправки на Родину. Переправляли катерами, а потом электричкой до Швеции. Некоторое время находились там, заботились о них, кормили сотрудники Международного Красного Креста. Затем бывших пленных погрузили на параход - и в Финляндию. А там уже встречал наш русский товарняк. По трапу с парахода спускались прямо в вагон по 70 человек. В пути давали 1 булку хлеба на 10 человек. Привезли в г. Муром. Все были вшивые. Сразу погнали в баню, прожарили одежду. Стало немного полегче.

И начались допросы в особом отделе. С неделю помучили. А потом сформировали рабочий батальон, повезли в Псковскую область, с.Леонозово на вагоно-строительный завод. Жили в общежитии, питались по карточкам.

В 1946 году дали отпуск на родину на 15 дней. Но дома, в колхозе, тоже нужны были рабочие руки. И председатель колхоза пообещал похлопотать, чтобы он остался дома. Александр прожил 30 дней, и приходит из Псковской области вызов. Тогда вышел приказ - за опоздание на работу судить. И дали ему 4 месяца тюремного заключения. Под конвоем гоняли на работу. Целый день подносили камни на строительство завода.

Через 4 месяца освободился, дали справку. И наконец, приехал он домой в Огнёво. Колхоз находился в разрухе. Сразу пошел работать. Был разнорабочим и трактористом, скотником. Денег не давали, работали за трудодни.

Держали свое хозяйство, но чуть ли не половину надо было отдавать государству, были очень большие налоги.

Все вытерпели, выжили, детей выростили. "Он и болел очень редко, почти не бывал в больнице, у него и карточки-то медицинской нет, - улыбается Мария Кузьмовна. - А сейчас уже годы, трудно стало все делать, хорошо, помогают дети, внуки".

Внуков у них 15. С гордостью показывают фото, на нем внук-красавец Алеша, который служит в Ростовской области г. Зерноград. Сейчас с ними вместе внук Василий. Помогает во всем и дочь Вера. Все дети по очереди приезжают постоянно. А сын Василий с женой Аидой живут тут же, на этой улице, и каждый день навещают их.

Есть и правнуки, их пятеро.

"Всех любим", - улыбаясь говорит Мария Кузьмовна. И взгляд ее становится светлым и теплым. Александр Иванович и Мария Кузьмовна живут вместе 57 лет. На этом длинном совместном жизненном пути было всякое, и невзгоды и радость. Радость в детях. В продолжении жизни. Александр Иванович имеет награды: орден Отечественной войны, удостоверение ветерана Отечественной войны.

Ему 84 года, но когда вспоминает молодость, то в глазах задор и счастье. С нежностью смотрит он на свою Марию. Для него она самая лучшая в мире женщина, подарившая ему самое дорогое на свете - детей!

Ухожу из этого гостеприимного дома. На сердце светло от того, что на земле живут такие люди.

в начало Красное знамя 2005 г Н.Г.Толшмякова

Сестра милосердная

2 мая Берлин пал. В поверженном городе уже неделю стояла тишина. Но утром 9 мая снова загремели выстрелы. Стреляли пистолеты, автоматы, пушки, все, что могло стрелять. Это наши солдаты салютовали в честь долгожданной и великой победы.

Этот незабываемый день Пелагея Львовна Шурыгина встретила в Австрии, недалеко от Вены, в госпитале 37-54, где служила санитаркой. "Радости не было предела. Плакали, смеялись, обнимали друг друга", - вспоминает она. Но раненых еще везли, работы было много. Поэтому не сразу попала Поля домой, а только в конце сентября.

Встретили ее в Багаряке на лошади. И наконец-то, после долгой разлуки, она встретилась с родными, односельчанами. Встречала вся Усть-Караболка. Там тогда жила Поля.

"Взяли меня на фронт в сентябре 1943 года. Ехали очень долго. Когда съестные припасы закончились, то было очень голодно и холодно", - рассказывает Пелагея Львовна.

Привезли девушек в Харьков. Из нашего района было еще несколько человек. Их она помнит. И очень хотела бы встретиться. Это Шура Белобородова из Багаряка, Маруся Мельникова из Брюханово, Шура Узких (из Конево) живет в Булзях, Аня Петухова из Петухово, две Клавы из Москвино, Маша Каргаполова из Клепалово. Эти молоденькие девушки прошли суровый фронтовой путь вместе с госпиталем.

Госпиталь тогда стоял у села Екатериновка, станция Лазовая. Когда прибыли на место, то времени, чтобы осмотреться, обогреться, не было, сразу стали поступать раненые. При воспоминании о раненых у Пелагеи Львовны сами собой поползли слезинки, которые она незаметно смахивала рукой. "Привозили порой таких раненых, что без слез было очень трудно смотреть на них", - с дрожью в голосе произносит Пелагея Львовна.

С первого момента своего прибытия сюда девушка поняла, что очень нужна здесь. В переполненный госпиталь без конца прибывали раненые. По ночам привозили их после бомбежек, днем после артобстрела. Поля помогала измотанным врачам принимать и распределять раненых, подменяла по ночам медсестер на дежурствах, помогала операционным сестрам на перевязках.

По ночам, когда удавалось поспать, будил минометный огонь. Отступая, разъяренные немцы били и били. Мины ложились рядом с их госпиталем. А в это время шли операции. Было очень страшно, но нужно было спасать бойцов. Начальником госпиталя была очень строгая и справедливая женщина, еврейка. Которая постоянно напоминала, чтобы чемоданного настроения ни у кого не было.

Вспоминает Пелагея Львовна случай, как они вылечили бойца с тяжелым ранением, он потом долго воевал, в конце войны нашел их госпиталь и очень благодарил за спасение.

Три месяца госпиталь находился в Одессе. С питьевой водой там было очень трудно. Подолгу стояли в очереди за водой для раненых. Самим постоянно очень хотелось пить.

Вот так, идя с госпиталем за фронтом, перешли границу. Стояли долго под Будапештом. Город много раз переходил из рук в руки. Дальше Югославия, Румыния. В Румынии много было всякого товара. Поле послали из дома немного денег, она купила шелковой ткани, и одна румынка, у которой они стояли на квартире, сшила ей четыре платья. Пелагея Львовна помнит и сейчас, какая была расцветка ткани, как пошиты были. Очень радовалась, как они на ней сидели. Ведь это были ее первые наряды, так как семья была многодетная, и жили очень бедно. Поясочек от одного платья она и сейчас хранит.

"Эх, дороги, пыль да туман. Холода, тревоги и ...." кровь, кровь.

Сотни, тысячи раненых, выхоженных Пелагеей Львовной. Очень тяжелораненые умирали, а девушки поплачут над умершим, и нужно его на носилки и нести в другую палату. И берут эти носилки две молоденькие девченки и несут, выбиваясь из последних сил, глядя затуманенным взглядом на бирку на ноге бойца, которая высовывалась из под простыни. И снова к живым, им они очень нужны.

С особой теплотой вспоминает Пелагея Львовна медсестер Ксению Максимовну и Ольгу Серебрянникову. Добрые, отзывчивые, они возвращали бойцам жизнь, здоровье, веру в будущее. И конечно, все верили в Победу.

В госпитале юная Поля встретила свою единственную любовь. В ней она жива и по сей день. Женя, так звали его, был шофером при госпитале. Встречи их были очень редки. Но сердца их принадлежали друг другу.

Ее демобилизовали первой, а потом и его. Он уехал к себе в Ростовскую область - г. Зеленоград, но потом решил приехать к ней. В железнодорожной кассе спрашивал билет до Усть-Караболки. Такой станции, ясно, небыло. Написал письмо, Поля ответила. Так переписывались некоторое время. Потом он приехал. Встречала его на лошади, ездила на разъезд к поезду. Начали жить вместе, но Женя не переставал звать ее к себе. Не поехала, уехал один. Снова письма, письма. И Поля решилась, поехала к нему. Ее очень хорошо встретили его родители. Вроде все наладилось. И тут она стала замечать, что Женя начал выпивать. Не испытывая судьбу дальше, решительная Поля уезжает от него к себе в Усть-Караболку. Письма еще шли. Но она отрезала, написав ему последнее письмо. А любовь в сердце осталась. Она и сейчас согревает ее.

"Сильно мы друг друга любили, - улыбается Пелагея Львовна, - но не сложилось как-то". А личное счастье, любовь больше так и не встретила.

Жизнью своей сейчас довольна. У ней внимательные сын Николай и невестка Лидия, замечательные внуки. О них Пелагея Львовна говорит с особой гордостью и теплотой. Приходят каждый день, помогают во всем. Перечисляет по именам: "Алена, Володя, Дима, Лариса, Лева, Наташа, Виталик". И в глазах счастье. Четверо правнуков. "Богатая я", - смеется Пелагея Львовна. Да, она очень богата своей мудростью и душевной щедростью, оптимизмом. Пелагея Львовна награждена медалями "За освобождение Вены", "За освобождение Будапешта", орденом Победы.

"Как-то надела эти награды и поехала в больницу в Касли, к врачу, который уши лечит, прошла без очереди, люди отнеслись с пониманием, а вот врач (она не назвала фамилии, говорит, что не знает), мельком взглянув на меня, спросил, где же я это все купила?" - с обидой в голосе тихо произнесла Пелагея Львовна. Но тут же улыбнулась и сказала, что таких людей на ее пути встретилось мало, пожалуй, он один. "Но я долго обиды не держу. Вероятно, осознал уж", - смеется она.

И так мне стало тепло и уютно рядом с простой, неунывающей женщиной.

Жила Пелагея Львовна в Усть-Караболке, а сейчас перебралась в Огнёво, ближе к сыну со снохой. Внукам, правнукам. Живет она в живописном месте, около озера. Летом утром просыпается рано, выходит в огород и встречает солнце. Жизнь продолжается.

в начало Красное знамя № 21 от 10 марта 2005 г. Н.Г.Толшмякова

9 мая 1975 года вся наша страна, все прогрессивное человечество планеты будет отмечать 30-летие славной Победы советского народа над фашистской Германией.

Немного у нас осталось фронтовиков, и поэтому рассказать о их подвиге на полях сражений - наш долг.

Живет в селе Огнёво и работает заведующим совхозным нефтескладом трудолюбивый и скромный человек. А все ли знают, что Степан Федорович Дресвянкин прошел длинный и трудный путь по фронтовым дорогам от Москвы до Берлина.

Службу в рядах Советской Армии Степан Федорович начал в 1939 году артиллеристом. В 1941 году готовился к демобилизации. Но фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину, и у солдата началась долгая фронтовая жизнь.

Боевое крещение часть, в которой служил Дресвянкин, получила под Москвой, в знаменитом декабрьском наступлении, когда враг впервые испытал силу русского солдата. Фашисты упорно сопротивлялись, некоторые населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. В боях под Москвой орудийный расчет С.Ф. Дресвянкина подбил два немецких бронетранспортера, уничтожил немало пехоты. Ему тогда присвоили звание старшего сержанта и наградили медалью "За отвагу".

Март 1943 года. Упорные бои на Воронежском фронте. Артиллеристы оборудовали свои огневые позиции в деревянных сараях одной деревушки. Вырубили стены и поставили орудия на прямую наводку.

Однажды, в то время, когда бойцы завтракали, враг пошел в атаку. Артиллеристы побросали котелки и ложки, прильнули к прицелам орудий и открыли огонь по пехоте и танкам противника. Бой был долгий. Враг упорно лез, не считаясь с потерями. У артиллеристов кончились боеприпасы. Пришлось оставить позиции и отступить километра на два. А на следующий день, получив боеприпасы, артиллеристы мощным огнем поддержали пехоту в контратаке. Деревня накануне нами оставленная, вновь была взята.

Бои здесь продолжались еще не мало дней. Наши части перешли в наступление, прорвали немецкую оборону и продвинулись на 80 километров. Артиллеристы праздновали победу, им вручали награды, в том числе и Степан Федорович получил солдатский орден Славы третьей степени.

Были еще бои. Упорные и кровопролитные. Но неизбежно мы побеждали. Орден Славы второй степени Дресвянкин получил в 1944 году, будучи на 4 Украинском фронте. Тогда его расчет прямой наводкой бил по наступающим танкам врага. На поле остались стоять два "фердинанда", под огнем артиллеристов полегло много фашистов.

Война перешагнула границы Родины и шла по территории врага. Расчет Дресвянкина в числе первых форсировал реку Одер и несколько дней удерживал небольшой плацдарм. Грудь воина на этот раз украсил орден "Отечественной войны" первой степени.

Приказ о награждении - здесь Наградной лист с описанием подвига - здесь часть 2 - здесь

А потом долгожданная Победа! Дресвянкину выпала честь в числе немногих героев - фронтовиков участвовать в Параде Победы.

в начало Красное знамя от 19 апреля 1975 А.Овчинников

Он сидел у окна и смотрел вдаль задумчивым спокойным взглядом. Там, за малым озерцом, темнела узкая полоска леса. Сверкающие просторы, чистый ослепительный снег, мягко оптекающий неровности земли. "Ко Дню Победы весь луг станет золотым от одуванчиков", - тихо произнес Дмитрий Иванович.

Пеер Дмитрий Иванович, эстонец по национальности, но русский по воспитанию, до войны жил в колхозе "Победа", что недалеко от Усть-Караболки. Между боями он часто вспоминал свои родные места: перелески, поля и милую сердцу речку Синару.

- Я воевал за мир и покой, за счастье детей, за свой колхоз, как жаль, что деревня моя исчезла, постепенно и Усть-Караболка перестанет существовать, - горестно вздыхает Дмитрий Иванович.

Сейчас он живет в Огнёво, у дочери Тони, недалеко живет и его вторая дочь Галина. Обе заботятся об отце. Стараются скрасить его жизнь. Несколько лет назад у Дмитрия Ивановича умерла жена, с которой он прожил жизнь.

Войну встретил молодой тогда еще парень, работая в колхозе "Победа", где трудились его родители. Семья была крепкая и дружная. Пятеро детей с большим уважением относились к отцу и матери, а мать была на все руки мастер.

В 1942 году Багарякским военкоматом Диму призвали в трудовую армию, в отделение эстонского управления. Работали около Челябинска, на станции Баландино, добывали песок для строительства цехов завода, где в последствии собирали моторы.

Дима просился на фронт. 23 декабря 1943 года его отправили в Камышлов Свердловской области. Обучали военному делу. А потом фронт. Перебросили молодого бойца в Великие Луки. Служил в лыжном батальоне. Случалось на лыжах совершать вылазки в тыл врага: в разведку или с особым заданием; бывало, что и взрывали мосты.

Диму переводят в маршевую роту, командиром пулеметного расчета. Здесь он хлебнул лиха. Часто их расчет оказывался под шквальным огнем. Как-то почти весь расчет был выбит. Остался он, командир, и ещё один боец (второй номер).

Был у него в расчете паренек, который ловко переползал к немцам и брал "языка", ценные документы. Под Великими Луками у немцев был командный пункт, который был засекречен и очень хорошо охранялся. Разведка достала данные о местонахождении бункера. Взрывали несколько раз. И вот из укрытия стали выходить, выползать немцы. С ними вышел Фон-Зац, командующий фронтом. Затравленый взгляд и ненависть. "Этого я никогда не забуду", - почти шепотом произнес Дмитрий Иванович.

А дальше погнали фашистов без остановки, не давая им опомниться. Великополье, Торопец, Тарту. Переправились через реки Эмайнги, Пярны. Бои, бои....

На остров Сааремаа переправились катерами. Заняли позиции. Только успели пулемет установить, немцы заметили и начали шквальным огнем бить по расчету. Дмитрия ранило в обе ноги, хлынула кровь. Рану перевязал комвзвода, и раненый лежал еще у орудия до позднего вечера, временами теряя сознание. Запомнил, как его вынесли на руках, а потом повозкой - в санчасть. Он находился между жизнью и смертью. Перебиты кости, вырвана мышца. Врачи спасли. Привели в чувство. Собрали из осколков ноги и отправили на параходе в Таллин.

Операция за операцией, и воля к жизни. Жизнелюбие и молодость победили. Диму отправляют в Ленинград, в госпиталь на Мойке, где лечился молодой боец полтора года. Осколки перебитых костей еще выходили, когда вернулся домой. И сейчас одна нога на 9 см короче другой.

Вернулся в родной колхоз "Победа" 23 марта 1946 года.

В деревне Дмитрия ждали. Стал работать сапожником. Старательный и умелый, он заслужил уважение односельчан. Стал потихоньку строить свой дом. Нужны были рамы, и он их сделал так мастерски, что председатель колхоза Павел Васильевич Терентьев назначил его плотником. Встретил он на родине свою любовь, женился. Жизнь пошла своим чередом. Появились дети: Тоня, Галина, Нина и Петя.

Он награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями "За боевые заслуги", "За Победу над Германией", медалью Жукова, юбилейными к памятным датам.

Всё это достала и разложила на столе дочь Антонина Дмитриевна. "Богатый у нас отец", - с улыбкой сказала она.

Да, Дмитрий Иванович несомненно богат, богат красотой души и огромным жизнелюбием.

в начало Красное знамя от 6 мая 2005 г №40-41 Н.Г. Толшмякова